официальный сайт писателя Майкла Бо

   
 
     
 
   
  Michael Bo
роман
Москва-Поднебесная
или
Твоя стена – твое сознание

 

- 3 -

САМОЛЕТ

Боинг 737, авиакомпании «Сибирь», совершающий рейс Москва-Адлер, летел сквозь причудливые белоснежные облака, похожие на ландшафт Гранд-каньона, и напоминал зеленую, планирующую на негнущихся крыльях, гаванскую сигару. Облака неподвижно висели над размеченной квадратиками землей, сказочные, напоминающие то невиданных зверей, то невероятные города, то еще что-то необъяснимое. Из-за всех этих хитросплетений висящего в небе концентрированного пара, картина казалась фантастической и дико красивой. Иващенко, второй пилот рейса 1025, в который раз удивлялся, небывалому небесному пейзажу и, задавался вопросом, кто мог создать столь удивительный и прекрасный мир? Он имел в виду не только небо, но и всю землю в целом. Природу планеты и всех её обитателей, всех тех поразительных, странных существ, что населяли моря и океаны, чудных птиц и экзотических зверей. В бога Иващенко не верил, но какой-то частью сознания понимал, что без вмешательства сил могущественных и высших, превосходящих человеческий разум несравнимо, создать все великолепие земное, было бы невозможно. Определенно не спроста в галактической пустоте, среди миллиардов звезд и планет, возникла столь гармоничная, красивая, густо заселенная разнообразной живностью жемчужина. А уж то, что некоторая живность, не просто обитает, а еще и мыслит, и мир под себя обустраивает, казалось Иващенко фактом, неопровержимо подтверждающим его теорию.

Теория его была такова:

Когда-то давно, миллионы лет назад, некая цивилизация, спасаясь от галактической катастрофы, выбрала убежищем своим Землю, лишь только потому, что та находилась на подходящем расстоянии от Солнца. Они-то и создали моря и реки, горы и озера, засеяли равнины, вырастили джунгли. И всю фауну на планету завезли тоже они. Шли столетия, галактические переселенцы плодились и умирали. Поколения сменяли друг друга а потом, конечно же, случилась катастрофа погубившая почти всех, а те кто выжил, с течением времени все начисто забыли о своих великих предках. Они расселились по всей земле, и возникла новая цивилизация, потерявшая большую часть всех своих знаний.

Люди, в понимании Иващенко были детьми звезд!

Кто в свою очередь создал ту, спасшуюся бегством цивилизацию второй пилот не знал, мало того даже не озадачивался таким вопросом. Однако в свою версию летчик верил до глубины души.

Божественное никак не вписывалось в теорию Иващенко. Он никак не мог сопоставить библейские трактаты о сотворении мира с реальностью жизни. Библия для него походила скорее на сказку, о вечном противоборстве добра со злом. Став пилотом, Степан Иващенко сам лично убедился, что на небесах царства божьего нет, а есть только атмосферные слои, воздушные ямы и низкая температура, абсолютно несопоставимая с условиями, при которых мог бы произрастать восславленный Библией райский сад. Минус шестьдесят и белые перья облаков, вот и все чем могло похвастаться небо на высоте десяти тысяч метров.

- Искупаться то успеем? – поинтересовался Степан у капитана, заранее зная, что ответ будет положительным.

- Успеем, - улыбнулся Константин Савельевич.

- Сейчас говорят море под двадцать восемь градусов.

- Да ну?

- Точно!

Константин Савельевич Пыжников, пятидесятилетний капитан, недавно успешно прошедший переподготовку в США на пилота Боинг 737, и теперь уверенно чувствовавший себя за штурвалом недавно закупленного одного из трех крылатых красавцев, посмотрел на второго пилота и хотел было сказать, что времени у них будет навалом, до самой ночи, что накупаются они будь здоров… Как вдруг увидел позади Иващенко, за стеклом бокового обзора нечто невероятное.

Он распахнул глаза, выкатив их двумя грецкими орехами из орбит и заикаясь, закивал на увиденное, будто пытался дотянуться носом до собственного лба. Иващенко испуганно обернулся и вся его теория о происхождении жизни на планете, рухнула в одночасье.

Слева по борту в сорока градусах от Боинга, разрывая облака, несся странный небольшой самолет. Сверху на блестящем крыле его стоял холодильник, возле которого, прижавшись спиной к дверце, сидел молодой парень, преспокойно попивая пиво, а рядом с самолетом, расправив белоснежные крылья, летел ангел. Температура за бортом, точно так же как и скорость, с которой он двигался, никак не предполагали такой парадоксальной картины.

Оба пилота, совершенно забыв, зачем они собственно находятся в небе, заворожено как два кролика перед коброй, уставились в окно. Казалось самолет с холодильником на крыле и сопровождающий их житель небес, не несутся на сумасшедшей высоте с бешенной скоростью, а спокойно парят среди облачных декораций подвешенные за страховочные тросы и их слегка обдувает вентилятор.

- Ты это видишь, - не поворачиваясь, спросил Иващенко.

- А ты? – капитан Боинга, похолодел, будто его со всех сторон обложили льдом.

- Вижу. Что делать будем?

- А что нам делать, - помолчав, ответил капитан, - ничего делать не будем, летим себе дальше.

- Главное что б журналюг в салоне не было! – испугался чего-то второй пилот, вращая зрачки вслед за пируэтом проделанным ангелом.

- А что такое? Почему? – удивился Константин Савельевич, представив вдруг как бы было замечательно так же точно летать на белоснежных крыльях, пронзая мокрые облака, и кувыркаясь резвиться высоко над грешной землей.

- Да ведь такое начнется! – запаниковал Иващенко, оттягивая крючковатым пальцем петлю галстука.

- Дурак ты совсем! – капитан скосил глаза на коллегу, рубашка которого намокла и прилипла к спине. Было похоже будто в него с силой кинули медузу, - Это ж наоборот… Чудо!.. Об этом всём рассказать нужно людям. Это ж ведь получается что…

- Да вы что? Нам же не поверят! – дернулся Степан.

- Поверят! - тут капитан вспомнил, что в его портфеле лежит, подаренный недавно супругой, японский цифровой фотоаппарат, он потянулся к металлической ручке кейса, и в тот самый момент когда пальцы его коснулись прохладного металла, ангел сопровождающий удивительный самолет, в один миг приблизился вплотную к лобовому стеклу Боинга. Тут случилось что-то необъяснимое. Турбины резко заглохли. Самолет вдруг остановился, без рывка и каких бы то ни было травматических последствий для людей, и завис в небе. Навалившаяся вдруг тишина, вогнала летчиков в ступор, и они оба сразу же ощутили желание вытащить из ушных раковин сухие ватные комки. Ангел застыл перед ошарашенными пилотами, и только что вошедшей в кабину стюардессой Светланой которая, выронив поднос с кофе, тонко пискнула мышонком и вслед за жестяной посудой рухнула на пол без чувств. Пилоты, будучи мужчинами привыкшими к опасности и испытаниям, остались в сознании, а посему увидели как от небесного создания, словно от накалившейся лампы во все стороны разлетелись серпантином лучи, затмив своим сиянием все. Смотреть на это стало нестерпимо, видимо из-за несовершенства человеческого зрения, обреченного не созерцать божественных чудес при жизни, а потому глаза летчиков рефлекторно зажмурились. Но и это не спасло от неистового света, их сузившиеся до размеров микрона зрачки, и оба как по команде впечатали в переносицы свои конечности, спасаясь от проникающего сквозь веки яростного огня. Через секунду Боинг 737 совершающий рейс 1025 Москва – Адлер, исчез с экрана радара.

Диспетчер Капиталистиков Ираклий, увидев погасший зелененький маячок, вскочил с кресла и нервно подпрыгнув, метнулся в штаб, маневрируя в воздухе хвостом-галстуком развивающимся сзади, от чего стал похож на красного летающего головастика.

- Рейс!.. Рейс десять!.. - запыхавшись, выкрикнул он, влетев в дверь руководителя полетов, - десять… двадцать пять!!!..

Руководитель, уже предчувствуя ужасное, оторвался от чтения статьи о конкурсе «Мисс Россия» где с блудливым удовольствием созерцал красоток в купальниках, на фоне сальных физиономий авторитетных спонсоров и менее авторитетных, но таких же сальных членов жюри. Он сделал страшные глаза и впечатал их в красного как купальник победительницы в номинации «Мисс Очарование» Капиталистикова.

- Что рейс десять двадцать пять? – прохрипел он.

- Исчез!!! - задыхаясь, объяснил диспетчер, дрожа влажными, дряблыми как разварившийся пельмень, губами, - Нет его тама… - затряс он пальцем куда-то в коридор.

Руководитель полетов, сию же секунду осознал, что день этот будет тяжелым и мучительным, и скорее всего трагичным. Что, не поедет он на рыбалку с друзьями, что не выпьет вдоволь водки, о чем мечтал всю неделю, что не попарится в баньке с краснощекой любовницей Галечкой, и уж тем более, не уснет у неё на груди, огромной как два свесившихся с неба дирижабля, вдали от супруги своей Катерины, на базе отдыха «Солнечное».

***

КОНЬЯК

- Вы что же не слышали? – наигранно изумился незнакомец, вытянувшись фонарем над

столиком, - Намедни самолет исчез в небе. Об этом все газеты пишут.

- Как исчез? – растерялся Елисей, подумав – «Чего это он меня про самолет-то?».

- Летел, представляете, в небе и вдруг исчез! – собеседник хлопнул в ладоши, будто лишил жизни комара.

- Разбился может?

- Нет, что вы, - отмахнулся тип, хватая свою рюмку и глазами показывая Нистратову

чтобы и тот следовал его примеру.

Елисей, поспешно ухватил хрустальный колпачок, и кивнув носом вверх, проглотил содержимое. По пищеводу горячо потекло, а на языке остался приятный тающий аромат.

- «Кто он такой?» - задумался Елисей и тут же получил ответ.

- Позвольте представиться Михаил Гелархан, - он протянул Елисею визитку, белой бумаги на которой золотым каллиграфическим шрифтом изображалось имя.

- «Грузин что ли?» - подумал Нистартов, разглядывая бумажный квадратик. Под именем мелким шрифтом проистекала надпись – специалист по связям и урегулированию.

- Нистратов Елисей, - ответно представился он.

Гелархан приветливо улыбнулся и глазами указал на наполненные вновь рюмочки. Когда он успел налить, Елисей не заметил. Он послушно взял свою и, чокнувшись звонким колокольчиком с новым знакомым, выпил, поморщившись, теперь уже от удовольствия. Елисей почувствовал как тело его будто после тяжелой физической работы, погрузилось в горячую ванну и блаженно разомлело. В голове уже не шумело, и окружающий гомон бара превратился в какой-то монотонный ненавязчивый мотив. Глаза Нистратова заблестели ночными цикадами, он откинулся на спинку стула, и вытянув из пачки сигарету закурил, пустив в потолок густую туманность.

- Так вот… - продолжил Михаил Гералхан, - самолет не разбился, не попал в руки террористов, а просто исчез с неба, - будто в доказательство своих слов, он извлек из кармана пиджака газету, сложенную книжечкой и протянул Нистратову, - читайте!

Елисей взял предложенную прессу, развернул и прочел на первой полосе.

Пассажиры пропавшего самолета перед смертью видели ангела

От этого заголовка, по спине Елисея прошел озноб, будто под рубашкой проползла гремучая змея. Он нервно забегал глазами по строчкам, которые словно размытые водой с трудом фокусировались, и норовили расплыться в жидкую словесную кашицу.

- Он позвонил мне и сказал, что видит ангела летящего возле крыла! – гласила надпись у фотографии с изображенной на ней заплаканной теткой в цветастом платье. Тетка была женой одного из пассажиров пропавшего самолета. Она прижимала поленистые руки к груди, взирая на безжалостное небо распухшим лицом. На другой фотографии усатый и в очках гражданин, более всего похожий на нелепо загримированного под европейца китайского шпиона, утверждал, что его жена так же позвонила с мобильного телефона, перед самым исчезновением небесного судна и плача праведными слезами клялась, что видит божие создание, парящее в облаках за иллюминатором.

Тут же внизу шла еще одна сноска на показания старушки пенсионерки, к которой накануне катастрофы явился черт на кривых свиных ногах и с кочергой в когтистых уродливых лапах. И дыша на неё пеклом ада, предрек гибель самолета, торнадо в Мексике и вторжение марсиан. Но напрямую к статье это не относилось, а шло лишь как дополнительная устрашающая заметка. Старушка на фото выглядела так, будто пила водку с трех лет и ни разу не чистила зубы. А потому Елисей в старушечьи предзнаменования не поверил.

Но в ангела, которого видели пропавшие пассажиры, Елисей уверовал сразу. Он тут же вспомнил о крыльях лежащих сейчас под кроватью в его квартире, о разговоре в кругу семьи про ангела обчистившего банк, и с ужасом вдруг ощутил себя соучастником какого-то зловещего церковно-террористического заговора, целью которого является мистические грабежи и похищения самолетов с летящими в них людьми.

- Но при чем здесь я? – чуть не заныл, изрядно захмелевший Нистратов, оторвавшись от статьи. Он посмотрел в глаза собеседника и вдруг понял, что это вовсе никакой не Михаил Гелархан, специалист по связям и урегулированию, а следователь прокуратуры, вышедший на след Елисея и подозревающий его, в пособничестве ангелам, угнавшим самолет. Но тут же он понял, что думается ему всякая нелепость. Зачем ангелам самолет? Да и людей убивать им зачем? Ведь это же помощники господа, а следовательно добрые и праведные существа. Но зачем тогда ему передали крылья? И передал их кто? Старик с хвостом передал, а у ангелов хвосты не произрастают! Вся эта вереница мыслей пронеслась в голове Нистратова вихрем и в итоге смешалась в какую-то одну, совершенно неподвластную пониманию гипотезу.

- Да что вы! – расплылся в добродушной улыбке Гелархан, - У меня и в мыслях не было вас обвинять в чем-то. И почему собственно вас? – он хитро прищурился, - Я лишь имел смелость вас развлечь. Мне вот тоже одиноко, думаю, подсяду к хорошему человеку, угощу коньяком…

- Да-а? – подозрительно успокоился Елисей

- Именно так! – новый знакомый в одно мгновенье наполнил рюмки, взял свою двумя пальчиками, и выпив отправил следом в рот тарталетку с блестящей рубиновыми камешками икрой.

Елисей, глядя на столь аппетитное зрелище, не удержался и проделал все в точности так же. Икра лопалась на языке, растекаясь солеными дразнящими каждый вкусовой рецептор лужицами и послушно стекала в пищевод аппетитнейшей струйкой. Нистратов ощутил в себе блаженство, он давно не ел икры, тем более за чужой счет, да еще под такой превосходный коньяк.

- «Откуда тут такой коньяк хороший?» - задумался Елисей, глядя на графин янтарный напиток в котором неминуемо энтропировал. По правде он был уверен, что подают тут исключительно дрянную водку, да паршивую закуску к ней.

- А вы откуда сами Михаил…эээ? – поинтересовался хмелеющий с каждой минутой Нистратов. Мысли о самолетах и ангелах оставили его, сменившись симпатией к щедрому на угощение незнакомцу.

- Можно без отчества, - благодушно разрешил тот.

Елисей кивнул, и пьяно улыбнулся.

- Я… ниоткуда конкретно - ответил он, посмотрев как-то сквозь Нистратова, будто тот был стеклянный, - проездом в Москве.

- По делу?

- Не без этого.

Елисей не знал, что спросить у нового своего знакомого, но очень хотел как-то проявить себя участием, потому как, начал чувствовать благодарность за угощение и в пьянеющей его душе разлилась любовь ко всему во вселенной.

- А что за профессия у вас? – он припомнил текст на визитке, - Что это «специалист по урегулированию»?

- Многопрофильная спецификация, - уклончиво ответствовал таинственный специалист, и снова Елисей увидел наполненную свою рюмку в своей же руке, тянущейся с ней к губам. Он выпил и проглотил непременную тарталетку, как сказочный кит корабль набитый сверкающими бриллиантами.

- А вы кем трудитесь? - в свою очередь поинтересовался Гелархан, посмотрев такими пронзительными, как рентген глазами, что Елисею вдруг показалось, будто ему и без того все про него известно.

- Я… эээ…- замялся он, выискивая запропастившиеся куда-то сигареты, - вообще в отпуске сейчас, а так работаю заместителем ведущего инженера полиграфического предприятия, - должность свою Елисей выговорил с трудом, несколько раз неприлично брызнув на стол микроскопическими капельками. Про себя он решил больше не пить, и тут же через секунду, снова вместил в нутро очередной горячий янтарный глоток. После чего закурил сигарету, отправив сознание плавать в многократно усиленном табачным дымом, море пьяного удовольствия.

- А как тут пиво у вас? Приличное? – абсолютно трезво улыбался приезжий Михаил, в тумане бара.

- Гадость, - прошипел Елисей, пригнувшись партизанским лазутчиком.

- Что ж, попробуем, - ничуть не испугавшись откровенной рецензии, ответствовал Гелархан. И уже через секунду на столе появились две длинные, как трубы котельной, кружки с пенными, высовывающимися из-за прозрачных бортиков, шапочками. Елисей хоть и был уже совершенно пьян, потянулся к одной сверкающей восхитительным желтым огнем, схватил её как охотничий пес добычу и жадно влил внутрь. Почти всю. Такого свежего и вкусного пива Елисей еще в этом баре не пил. Он торжественно икнул, поднял тяжелые веки на своего собеседника, и придвинувшись так близко, насколько это было позволительно с его места, интимно зажурчал в ухо таинственному специалисту.

- Хвост у него! Понимаешь? Хвост! – он слегка отстранился, проверить понимает ли? И вероятно убедившись, придвинулся обратно, - Сумку мне дал, гад! На - говорит! Передай! А у самого хвост!..

Нистратов сделал ужасные глаза, как если бы увидел вылезающую из пивной кружки анаконду.

- Сумку? – заинтересовался многопрофильный Михаил, подливая разгоряченному Елисею Никаноровичу, коньяк.

- Си-и-нюю-ю!!! – пояснил тот, потянув участливого Гелархана за лацкан пиджака. Тот ловко освободился и вместо захваченной ткани вставил в пальцы Елисея наполненную коньяком емкость. Елисей посмотрел на неё, силясь понять что это, дыхнул в сторону и махом выпил, кисло съежившись как кирзовый сапог.

- Синюю? Как интересно… И где же она?

- Она? – удивился Нистратов, осмысливая вопрос, - Почем я знаю?.. - пьяно махнул он, нечаянно опрокинув свой пивной фужер на пол. Тот к удивлению не разбился, а перевернувшись в воздухе славненько встал на деревянном полу, будто поддерживаемый бережной рукой. Остатки пива даже не успели пролиться, - На автобусе укатила… Красивая жутко! Как её… это… Антистрейд что-ли? – осоловело предположил он.

- Анастейд. Настя, - подсказал Михаил.

- Ага! – согласился Елисей, - Еще ключ дала!..

- Ключ? – оживился подозрительно трезвый специалист, - Какой ключ?

- Тсссс… - заговорщицки оглянулся по сторонам Нистаратов, - Ти-хо!!! – крикнул он.

Гелархан закивал понимающе, и мимикой подтвердил конфиденциальность.

- Тре-у-го-ль-ный!!! – выдавил как из тюбика Елисей.

Специалист посмотрел внимательно на Елисея, будто портной собирающийся шить ему костюм, приобнял дружески и в самое ухо ласково пропел чарующим тембром.

- А кому передать-то? Сумочку синюю-ю…???

Елисей, открыл было рот, издал звук вступительный и вдруг отпрянул, будто обжегся.

- А-а вам то что? – прищурившись, насторожился он.

- Мне? Да мне все равно. Интересуюсь просто, - растерялся специалист, потянувшись к фужеру, снова отчего-то полному, желая вероятно вместить пьянящий нектар в опустошенные матовые емкости.

Тут Елисей ясно увидел, что сам он беспросветно пьян, а собеседник его свеж и чист взглядом, будто и не пил вовсе. Лишь на щеках его обозначился легкий румянец, как у юной особы в объятиях кавалера.

- Шпион! – ткнул пальцем в подозрительного специалиста Нистратов, и вскочив попятился задом. Тут же он наткнулся на столик, где зазвенели бутылки и рюмки, и упал. И в этот самый момент в бар ворвалась растрепанная супруга Елисея, Наталья Андреевна. Увидев мужа, пьяного как свидетель на молодежной свадьбе, и уже почти ввязавшегося в драку с такими же пьяными, которым он порушил все без чего жизнь не жизнь, а болото. Она подлетела вихрем, и схватив его, как обгадившегося котенка за шкирку, вытащила из бара. Недавний собеседник Михаил Гелархан проводил супругов печальным взглядом, оставил на столе плату за заказ и молча покинул бар, где назревал неминуемый конфликт спровоцированный Нистратовым, между всеми совершенно посетителями.

***

ТЕЛЕЦЕНТР

- Скучно! Сколько уже тут торчим, - Василий лениво перевернулся на живот, и протянув руку вытащил из холодильника холодную банку газировки. Дверцу он не закрыл и холодильник, недовольно пробурлив внутренними жидкостями, хлопнул ей, так что в Василия полетели взбудораженные дуновением песчинки.

- Я тебя сейчас отключу на хрен! – вскочил обсыпанный, отплевываясь.

Холодильник, видя негодование молодого человека, поспешно прошуршал по песку в направлении домика. Еле протиснувшись в дверь, он встал у окна и, отражая солнечный луч начал играться сверкающим зайчиком, направляя его, на редких загорающих. В основном это были молоденькие длинноволосые мулатки, и только недавно прилетевшие к морю, а потому бледные по сравнению с ними москвички. Луч, посылаемый обтекаемым корпусом холодильника, от чего-то не просто скользил по стройным телам неощутимым пятном, а приятно щекотал красоткам кожу. Девушки звонко смеялись и игриво вертелись на песке, пытаясь спастись от шаловливого луча.

Тут в комнату влетел ангел, немного понаблюдал за резвым солнечным озорником, и свернув крылья дремотно потянулся.

- Скука, - сказало дитя небес, - надо что-то предпринять.

- Угу, - пробурчал «SAMSUNG», поймав одну рыженькую без верха купальника, которая принялась то убегать от настырного луча то гоняться за ним.

- Пожалуй, вернемся в Москву, там жизнь кипит.

- Угу, - подтвердил холодильник, которому северная столица была куда больше по душе. Здешний климат казался ему через чур изнурительным.

- Как хотите, - согласился Василий, бесшумно войдя в комнату. Он упал на диван и мечтательно зевнул, - только тогда надо придумать что-нибудь такое…

- Опять грабить банк? – загудел холодильник нервно.

Ангел подлетел к пузатому встревоженному чуду техники и ласково провел бледной рукой по его поверхности. Тут же в месте, где прошла ладонь небесного существа, нарисовались удивительной красоты узоры, а сам холодильник наполнился блаженством.

- Нет, зачем же? Придумаем что-нибудь новое. Мне многое не нравиться в этом мире, и это надо менять, – Василий улыбнулся.

- Может телевидение? – ангел застыл под потолком, нежась в струях солнца. В комнате летала мелкая почти невидимая пыль, это было похоже на искрящуюся звездами вселенную, пылинки двигались подгоняемые еле слышным ветерком, кружились вокруг друг друга, сплетаясь в причудливые рисунки, и застывали подолгу в пространстве, неподвластные притяжению земли.

- Когда возвращаемся? – Василий приподнялся на кровати, и посмотрел в окно на пляж. В волнах резвились юные купальщицы, бесстыдно голые и красивые, блестящие в лучах солнца и брызгах воды.

- Снова на самолете? – устало пробурлил SAMSUNG. Ему совсем не хотелось лететь.

Ангел взмахнул крыльями, засиял чистым ласковым светом и комната, как дымом наполнилась трепещущим эфиром, задрожала и лопнула струной. И тут же все трое оказались у останкинского телецентра, возле главного входа. Мимо странной компании проходили озадаченные своими проблемами люди и не заметившие даже, как троица появилась из воздуха. Те будто бы вышли из раскрывшейся невидимой двери.

- Идемте, - сказал ангел, сложив крылья за спиной. Они вошли в длинный холл и двинулись к проходной. Некоторые телевизионные работники, изумленно смотрели на бредущий за двумя странными субъектами холодильник. Впрочем, изумлены были далеко не все. Кто-то смотрел совершенно безразлично уже привыкнув к разного рода техническим чудесам и диковинным декорациям, повсеместно используемым в теле-индустрии, которые и не такое еще могут изображать. А кто-то вообще не смотрел ни на что, и был озабочен лишь собой, своей дражайшей персоной, не замечая ровным счетом ничего вокруг, даже в те судьбоносные моменты, когда непосредственно к нему обращалась жизненная обстановка.

- Так. Стоп молодые люди! Вы куда? К кому? – грозно прогнусавил хамоватого вида охранник, обласканный вниманием звезд экрана первой величины, а потому сам слегка зараженный вирусом звездной болезни. В высоких военных ботинках, затянутых шнурками, он походил на бройлерного цыпленка, готового к высадке на вражескую территорию. Серега, как его звали, год назад вернулся из армии и был устроен сердобольной матушкой стражем телецентра, чем гордился не меньше какого-нибудь аспиранта удачно защитившего докторскую. А потому, поимев такую невероятную жизненную удачу, других людей считал сплошь неудачниками и откровенно презирал. Причем всех. Кроме звезд экрана, конечно. Их он боготворил и втайне мечтал стать когда-нибудь таким же знаменитым и всеми любимым. Тем более что это было вполне осуществимо.

Однажды, один подвыпивший кинорежиссер, известный массой наиглупейших телефильмов о криминальных разборках бушующих в России, предложил Сереге роль бандита по кличке «Чмырь» в новом своем проекте. Режиссер уверял, что Серегин типаж, как нельзя лучше отражает архетип современного уголовного элемента. Что такое есть архетип, Серега не знал, но слово ему понравилось. Серьезное было слово, основательное. Охранник с нетерпением ждал начала съемок. Днями и ночами грезил своим звездным часом. Ожидания не проходили впустую, совсем недавно он случайно узнал у своих, более просвещенных в плане искусства знакомых, что существует такое понятие – «актерское мастерство», а потому решил в мастерстве этом поднатореть, дабы стать звездой настоящей. Он принялся втайне от всех учить наизусть стихи. С большим трудом, но зато намертво, было вызубрено аж два. Первое «Про бычка» Агнии Барто и второе «Про зайку» её же. Стихи Сереге нравились. - «Жизненные!» - думал он про себя. Удручало одно, протрезвев обещавшийся режиссер ни в какую не узнавал будущую звезду своего фильма, и всякий раз проходя КПП старался на охранника не смотреть.

Это обстоятельство злило стража телецентра чрезвычайно!

Серега, загородив проход стремящимся проникнуть на охраняемый объект чужакам, повторил вопрос, - К кому, спрашиваю?

- Мы на съемки, - спокойно ответил Василий, улыбнувшись ласково.

- Пропуск есть?

- Нет.

- Тогда порошу в сторонку, клоуны. Не загораживайте проход! - охранник, чувствуя ореол власти над своей не слишком мозговитой микроцефалированной головушкой, оттеснил Василия, самодовольно ухмыльнувшись.

- Позвольте? – изумился Василий, - Да вы сами ведь клоун, - и посмотрел на охранника снизу вверх, глазами, в которых плясали смешливые огоньки, до помрачения рассудка ненавидимые Серегой.

Охранник, хотел было ухватить шутника за шиворот и встряхнуть как следует, он даже вытянул свою верхнюю конечность для этого, но тут увидел, что конечность его облачена не в привычную синюю форму, придающую уверенность трусоватому в обыденности характеру, а в красный рукав с ромбиками и желтые поролоновые перчатки. Серега повернулся к напарнику, и вопросительно посмотрел на того, будто спрашивая – «Чё эта?», но ответа не получил.

Напарник, вытаращив глаза, смотрел на своего коллегу, и не узнавал его.

Зато узнавал он в образе, который принял необъяснимым образом его друг, циркового клоуна в рыжем парике. Он, чувствуя непростительное надругательство над охранной властью, подлетел к коллеге и, желая лишь помочь, ухватился за рыжую шевелюру, дернув резко. Но на удивление обоих стражей врат в царство телеэкранное, парик не сдернулся, а лишь утянул за собой перепуганную башку Сереги, причинив боль. Тогда напарник, схватил двумя короткими, толстыми как кабачки, пальцами красный круглый нос товарища и рванул его на себя. Но и нос не отлепился от физиономии, а лишь вызвал брызги слез и пронзительный крик ничего не понимающего охранника.

- Что это со мной?!! – завопил Серега, панически ощущая, как его только что дернули сначала за волосы, а потом еще больнее за распухший почему-то и почему-то лиловый нос. Плача он сам попытался освободиться от юмористического костюма и первым делом стал стягивать с рук поролоновые перчатки, но не смог, ощущая лишь, что пытается снять собственную кожу. Тут с ним случилась истерика и он, не глядя побежал куда-то, звеня бубенчиками на манжетах.

- Так мы пройдем? – поинтересовался Василий у второго стража, стоящего с разинутым ртом посреди прохода.

Тот, имея мозговых извилин на две поболее, чем у сбежавшего коллеги, и наблюдавший всю сцену от начала и до конца, противится не стал, а просто молча развернулся и тряся толстыми короткими ляжками побежал по кафельному полу прытким кабанчиком, юркнув в конце коридора за дверь. Троица визитеров спокойно прошла сквозь покинутый пост, села в лифт и вознеслась в нем на пятый этаж останкинского телецентра.

***

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17


 
     
     
     
      © 2006 Copyright Михаил Бочкарев  
Hosted by uCoz